Неизвестный с Драккара - Страница 64

К оглавлению

— Правильно, но ведь я говорила о паре, а вы пока услышали только об одном из них.

Видимо что-то почувствовав Конуэл сказал.

— Ну, ну. Я тебя слушаю.

— Ну. Так вот это второе.

И девушки не сговариваясь, одновременно поднялись из кресла, где до этого сидели бок о бок, и отошли за его спинку.

— Алексей, подойди, пожалуйста. Мой папа хочет поговорить с тобою.

Послышалось шуршание. Потом прозвучал вопрос.

— Я правильно понял. Леита твоего отца зовут — Конуэл, а маму — Ариадна?

— Да ответил Леита.

— А твоих родителей Рахута я так и не знаю.

— Ставис и Инола, — подсказала девушка.

— Спасибо, — ответил он ей.

На что девушка просто кивнула головой.

— Понятно. Хорошо, я запомнил.

И тут в кресло перед экраном сел человек, за спиною которого стояли их девочки, а в экране визора появилось молодое лицо. Девушки положили свои руки на плечи сидевшего в кресле человека, а Рахута еще и облокотилась на него.

И это лицо, смотрящее на всех сразу произнесло.

— Добрый день дамы и господа. Приятно с вами познакомиться.

Шок, это то слово, каким хочется описать увиденную картину.

Что, в общем-то, и сделал этот молодой человек, сказав.

— Шок, это по-нашему.

Подождав еще немного и так и не дождавшись никакой реакции, человек произнес.

— Мне казалось, что Леита первым делом должна была пожаловаться на меня. С ее слов, хуже меня только какие-то ленивые тарки.

Наконец, хоть кто-то смог обрести дар речи, правда это был один из детей, и он произнес.

— Мама, это же человек.

На что Гелия ответила.

— Сынок, мы видим.

— Мама, а он придет к нам в гости. А то я никогда так близко человеков не видел.

На что ему ответила, с явно слышимыми нотками ехидства в голосе, уже Тара, сразу разобравшаяся в ситуации.

— А куда он теперь денется.

— Простите, — сразу подобрался молодой человек, — я чего-то не понимаю?

— Да не за что извиняться, это мы повели себя несколько некорректно, — пришла на помощь все еще находящемуся в ступоре мужу Ариадна.

— Позвольте представиться — Ариадна Трекурат Ах Маар, я мама девушки, что стоит справа от вас и бабушка той, что расположилась слева. Рядом со мной находиться мой муж Конуэл Трекурат Ах Маар, за ним спрятался наш старший внук Лаэрт. Справа от меня стоят родители Рахуты — Ставис и Инола Трекурат Ах Маар. Внизу в зале стоят две наши невестки и два маленьких внука, но вы пока их не видели.

— Приятно познакомиться со всеми вами хоть и заочно.

— Да и нам очень приятно. Особенно некоторым. Ну а теперь, мы бы хотели ответной любезности. Нам очень хочется узнать, как же зовут мужа наших девочек, чье имя они так искусно старались скрыть.

— Извините. Кого? — не поверил произнесенному человек.

— Мужа.

— А я подумал, что ослышался. Меня зовут Алексей "Сурок" Скарф.

— Скарф, значит, — произнес отец Леиты и переглянулся со своим сыном, который был видимо уже в курсе всей истории.

И исчезнувшее ранее желание убить наглеца посягнувшего на его девочек, сейчас явно читалось на его лице вновь.

Между тем молодой человек спросил.

— Но для меня так и остался неясным вопрос о замужестве ваших дочерей, а самое главное, почему я ничего не знаю об этом.

И Алексей, протянув руки, выдвинул упирающихся девушек так, чтобы их было видно как ему, так и на другом конце канала.

А затем произнес.

— Дайте мне несколько минут, поговорить с Леитой и Рахутой. А то, судя по бешеному блеску глаз мужчин стоящих напротив меня, я не знаю, вероятно, самого главного.

****

Выдвинув упирающихся девушек вперед, я начал сверлить их тяжелым взглядом.

— Ну и кто из вас мне объяснит, в чем все-таки дело и почему чьи-то папы готовы убить меня на месте?

И что произошло сейчас с теми двумя вечно пытающимися подразнить меня девушками? Сейчас передо мной стояли две нашкодившие школьницы.

— Ты наш муж, — тихо и даже с какой-то долей страха произнесла Леита.

— Это я уже понял. Хотя, на мой взгляд, это и невероятно. И как давно я ваш муж? — спросил я, — и почему такое вообще произошло? Без меня, меня женили, так кажется, говорили на моей родине. И почему столько страха в голосе?

Леита еще раз посмотрела на меня и, собравшись с мыслями, а еще вероятнее, поднакопив решимости, начала говорить.

— Первое, ты видел нас обнаженными.

— Вроде как ты сама утверждала, что такое и раньше случалось, и ничего сильно страшного в этом нет. Никакого урона чести и все такое. Помнится, я у тебя это уточнял, чтобы ненароком не обидеть ни тебя, ни потом Рахуту, — возразил я.

— Ну да, никакого урона для нас это не несло, ведь такие прецеденты, если они случались, чаще всего для мужчины заканчивалось ритуалом вхождения в семью.

— И что это за ритуал такой?

— Это в большей мере не ритуал, а испытание. Хоть мы сейчас замужние, но твоими женами окончательно мы можем стать только после него.

— И что в этом испытании такого страшного?

— По сути ничего. Претендент должен показать, что он достоин вхождения в любой род или семью. По большей части это формальность. Например, если ты хороший боец, то тебе дадут возможность показать это, если ученый, то позволят продемонстрировать свои достижения, если ментант, то оценят твои способности и возможности. Все это направлено на укрепление рода или семьи.

— С этим понятно, и я не вижу ничего страшного, — возразил я, хотя и догадался, что все прелести мне только собираются описать.

— Да ничего страшного, если это испытание идет по взаимной договоренности, а не как оно проходило тысячелетия назад.